Я родилась в 1930 году. Немцы забирали в Германию тех, кто был 1928-29 годов, и мать нас переставила: меня переставила — написала 1932-го года, а брата 1930-го, чтобы спасти. У нас был такой староста — он был и попом немецким, и старостой, и что хотел — то и делал, но всё для людей, ни одного человека в Германию не взяли у нас. Наше село Подстепное, Херсонская область, Цюрупинский район, и вот у нас в том селе колхоз....

Детство я хорошо своё помню. Жили в городе Оренбург, в собственном частном доме. Огород, хозяйство, коровы, куры, овцы были. Я запомнила 1933 год — что мы кушали: мама щи варила, кислая капуста у нас была засоленная, лебеду добавляли в хлеб, в муку — были у нас самодельные жернова, мололи там муку, делали лепешки. Но, в основном, нас спасла корова. Нас было четверо детей, потом в 1937 году родился ещё младший...

Я коренная херсонка, родилась 1 мая 1935 года. По папе я в пятом поколении херсонка, а по маме ещё на два поколения больше. Я была путешественница, я любила ходить по городу. Родилась я на Забалке, собственно не на Забалке, а в Городе. Забалка от Города отделялась балкой — была глубокая балка: с левой стороны Город, с правой — Забалка. Я родилась в Городе в левой стороне. Когда я родилась, мы жили в маминой...

Со своим мужем я познакомилась в 1944 году. В нашем полку была годовщина, мы были на Карельском перешейке. Большую палатку натянули, деревьями обсадили, столы накрыли буквой «П», пригласили артистов, они к нам приезжали. Мы с подругой Ритой договорились о встрече, чтобы пойти в соседнюю часть на танцы. Я вхожу в дверь, а он сидит напротив, молодой, на четыре года старше меня. И стоит перед ним стакан водки. Я...

Помню, к нам в госпиталь привезли молодого парня. Я не помню — или 22 года ему было, или он был 1922 года рождения. Только цифра 22 мне запомнилась. Ему нужно было ампутировать ноги, иначе грозила гангрена. У нас был очень хороший главврач, фамилия его была Михайлов. Звания я не помню, да и не разбиралась я в этих званиях, но звёздочки у него были на погонах — один просвет. Так он каждый день подходил и...

В госпитале я работала с 1942-го в эвакуации, в городе Павлово на реке Оке. Там у меня была подружка из местных, Анка. Она всё говорила: «Что ты меня так обзываешь?» А я говорю: «Я тебя не обзываю! Фильм был про Чапаева, и там была Анка. А то что это — Анюта или Нюра?» Мы с ней подружились, она работала у нашего дяди Павла в ларёчке продавщицей и ездила в город Павлово, а там было очень много госпиталей. И вот она...

Во время войны меня послали лечиться, у меня была контузия. Я лежал в больнице в Темишоаре. Мы были в психиатрическом отделении, все контуженные или с ранениями в голову. Врач лечил хорошо, и нас подкармливали. Врач предлагал мне у него остаться, говорил: «Мы тебя тут «похороним», и дадим тебе паспорт». А я: «Да что вы, у меня мама там». Я тогда в комсомол вступил. Ну а потом меня из больницы со скандалом...

Мне было 17 лет, когда я пошла на курсы санинструкторов. У нас в Ленинграде было много госпиталей, потому что немцы очень быстро подошли. В Ленинград-то они не вошли, но подошли к окрестностям. У нас с одной стороны Финский залив был, а с другой стороны — «Ораниенбаумский пятачок», так он назывался. А в 500 метрах от нас были немцы. И очень много раненых было в госпиталях. На курсах я три месяца училась,...

Вместо того, чтобы техникум закончить, быть человеком, я же еще в институт поступить мечтала, я попала в шинель, в сапоги. Помню, пополнение к нам в госпиталь поступило, лежит лейтенант молодой-молодой, ему только в кино сниматься. Я подошла, он мне пистолет сунул свой: «На, убей меня, добей!» Как я тебя добью? Я же не для того, чтоб добивать! Я тебе помощь окажу! А он: “Я жить не хочу, убей меня…” Вы знаете,...

У нас Ванюшка был в партизанском отряде «За советскую Родину», его ранило в грудь, но ни сердце не задело, ни легкое, но потом у него рука усохла, были перебиты сухожилия. Я ему заткнула эти дырки, и — в село. В селе мы взяли две подушки, обвязали его, командир связался с Городницей, что раненый у нас. Ваня стонет, а я обнимаю и целую его: «Тихо, тихо.» Из партизанского отряда я вернулась в Новоград-Волынский,...

В конце 42-го года в наш город приехал госпиталь, перевели его со станции Лев Толстой, есть такая в рязанской области станция. Меня, ещё несколько девочек и мою двоюродную сестру по путёвкам райкома комсомола послали на курсы санинструкторов. Учили нас стрелять, перевязки я научилась делать изумительно. До сих пор помню «шапку Гиппократа» — как голову бинтовать. А вот стрелять я не научилась, стреляла с...

На войне у меня был коллега-медик, Леня, мы два лейтенанта. Он был из Одессы. Я техникум закончила, а он должен был пойти на пятый курс в институте. Мне было 18, ему 20, один год не докончил, но тоже лейтенант. Мы вдвоем были в этом батальоне, два медика, коллеги. Всю войну вместе были, с одного котелка ели, в общем, все ухабы вдвоём. Я его уважала и любила как человека. Я девочка была, вокруг одни солдаты, блиндаж...

В эвакуации мы оказались в пензенской области. Завод, на котором выпускали капсулы для снарядов «катюш», находился под землей. На поверхности было несколько бараков из почерневших от времени брёвен. В них жили семьи эвакуированных с Украины, из Ленинграда, Белоруссии. Невдалеке находилось заводоуправление и клуб. Вновь прибывших расположили в бараках. Говорили, что до войны там жили заключённые. На всю...

У меня отец на фронте не был, он по обороне был, начальником участка работал, ремонтировали телефонные и телеграфные линии. Наша семья не голодала, было своё подсобное хозяйство — корова, гуси, куры. Потом гусей украли, конечно, но всё-таки изворачивались. Рабочие у отца в поле работали и паёк получали вовремя, сразу на 10 дней, была специальная бумага, чтобы обеспечивать. Некоторые не всё получали, а нам...

Отступала армия, отступала флотилия. Наш монитор «Железняков» примерно месяц был на Дунае, а потом мы пришли в Одессу. После Одессы мы обстреливали Очаков, Николаев, Вознесенск. Мониторы — это корабли береговой обороны, это, грубо говоря, баржи, на которых стоит мощная артиллерия, пулемёты. Мы пришли в Херсон, обстреливали Киндийку, когда немецкие войска шли на Херсон — это было в августе 1941 года. 18...