Кузнецова Раиса Яковлевна  1926 г.р., родилась в липецкой области, детство прошло в Москве. В Херсоне с 1961 г.

Кузнецова Раиса Яковлевна
1926 г.р., родилась в липецкой области, детство прошло в Москве. В Херсоне с 1961 г.

Мы, малыши еще, по 15 лет (хотя в то военное время мы казались взрослыми), собрали под руководством взрослых команду и боролись с зажигательными бомбами. Дежурили на крышах домов. Там стояли бочки с водой и ящики с песком через каждые 5 метров. И вот, когда бомба падает, она страшно воет, ужасно, но мы старались друг перед другом страха не показать. Нами руководила женщина, тётя Паша, царствие ей небесное, она говорила: «А попробуйте представить себе, каково на фронте? Тут на вас одна бомба свистит-летит, а там их сотни на голову наших бойцов падают!». Мы были в брезентовых куртках. Конечно, они нам по росту были велики, мы их всячески подпоясывали. На руках рукавицы, тоже брезентовые, и щипцы, которыми мы должны были за хвостовое оперение эту бомбу успеть схватить и бросить её или в ведро с водой, или в ящик с песком — что ближе находится. Дело в том, что она крутится, и когда при кручении она раскаляется, то пожар возникает. Поэтому именно в эти секунды нужно было суметь её схватить и бросить в бочку с водой, чтобы жар от неё вышел, чтоб она охладилась. Вот этим я занималась.

Нас очень оберегала тётя Паша, всё было благополучно. Она нам никогда не разрешала выходить на крышу, пока ещё идёт бомбежка. Мы сидели у слухового окна, и как только на наш дом падала бомба, она говорила: «Петя, Маша, Рая, с щипцами выходите». И подстраховывала она, конечно, нас. Первое время у нас не получалось. Лично я только три «зажигалки» сумела взять, очень сложно это.

Была я в Москве до 28 августа 1941 года, а 28 августа нас всех эвакуировали в город Раненбург Рязанской области. Там нас поселили в общежитии педагогического училища и послали всех на уборку урожая в колхозы, потому что некому было убирать. Урожай был бесподобный, рожь стояла высотой в человеческий рост, колосья были такие налитые, хлеба было бы даже не знаю сколько! И вот мы на уборке этого хлеба работали: хлопцы косили — не получалось, им помогали. А мы вязали снопы, укладывали их в копны, а потом укладывали в скирт. Ну а молотили уже сами колхозники. У меня дядя, братья на фронте были, и вот я думаю, что если я лишний сноп свяжу, значит, я лишний раз помогу своим близким на фронте. Вот с такими мыслями мы работали.

tyl

С декабря месяца мы картошку убирали. Уже выпал снег, в 41-м году была очень суровая зима… Вот тут многие из нас переболели, у всех на лицах болячки какие-то, чирьи повскакивали. Это было страшное дело.

После работы мы приходили, грубо выражаясь, вытянув руки и ноги. Мы не чувствовали, где у нас ноги, где у нас руки — так мы уставали. И мы сразу (иногда поужинав, иногда нет) ложились спать. Спали на квартирах у колхозников. В лучшем случае дадут какую-нибудь дерюжку, а то просто на солому положишь свой пиджачок и ложишься на него. Колхозы выписывали нам продукты. Мяса, конечно, не было, но, по возможности, давали картошку, капусту. На это время все забыли о своих днях рожденья, обо всём забыли, только единственная мысль была — помочь фронту, сделать всё возможное!

В конце декабря нас вернули из колхоза в город Раненбург и стали определять, надо ж учить! Кто-то пошёл в среднюю школу, а я захотела стать учительницей, пошла в педучилище. Хорошо училась, троек не было. Нас — всех эвакуированных, — поселили в общежитии.

Потом бой начался под Воронежем, а под Раненбургом были немцы в 15 километрах. Уже слышались разрывы снарядов, висели ракеты, в городе был десант фашистский, мотоциклисты, разведка… На наше счастье, в это время через Раненбург (это была узловая железнодорожная станция) шёл эшелон с сибиряками на Москву. Военкомат с кем-то связался, и их отправили на фронт, и они отогнали фашистов. Тем самым мы спаслись от фашистского плена, от фашистской оккупации.

Кузнецова Р.Я.

Источник: Альманах «Живая история» в рамках проекта «Диалог поколений»

Оставить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *